Они прожили нераздельно,
не скажем точно сколько лет,
и были пусть не очень цельной,
но личностью на тот момент.
Но наступил он — миг терзаний,
и затянулся этот миг:
душа исполнилась желаний,
а тело сдерживало их.
Душа рвалась: она хотела
измерить мира даль и ширь.
Но стало кволенькое тело
живой темницею души.
Они делились этой болью —
желать и ничего не сметь.